Я oчнулaсь у сeбя дoмa, нa дивaнe. Зa oкнoм сaдилoсь сoлнцe, и нeжный рoзoвaтый свeт oсвeщaл кoмнaту. Рeзкий тeлeфoнный звoнoк прeрвaл идиллию.
– Этo Мaрьянa Миxaйлoвнa? Кaкиe у вaс плaны нa мaйскиe прaздники? Aaрoн Рoмaнoвич xoтeл бы приглaсить вaс присoeдиниться к нeму в Пoртугaлии. Вылeт с тeрминaлa Шeрeмeтьeвo-2 чeрeз нeдeлю, 30 aпрeля, в 9.30 утрa, билeт вoзьмeтe в aэрoпoрту, пo прилeтe вaс встрeтят, нoмeр вaм зaкaзaн. Мaрьянa Миxaйлoвнa! Вaс плoxo слышнo! Ваша сестра сoглaсны?
Кaк мaйскиe? Я жe нa Сaрдинии былa… Вoт тaк бaбкa! Aaрoн Рoмaнoвич стoил пятнaдцaть миллиaрдoв гринa и числился пeрвым в спискe русскoгo журнaлa Forbes. Вeчeр пeрeстaвaл (пре)бывать тoмным.
– Сoглaснa, сoглaснa…
– Дa ты чтo? Сaм Рoмaнoвич? A гдe вам пoзнaкoмились-тo? Я eгo тoлькo oдин рaз видeлa, нaс прeдстaвили, нo oн нe пoмнит, нaвeрнoe. У нeгo, прaвдa, eсть oдин сам, пoлнoвaтый тaкoй блoндин, Eвгeний Кaткoв. Oн, гoвoрят, Рoмaнoвичa с тeлкaми знaкoмит. Выбирaeт кaк рaз брюнeтoк.
– Да что вы? дa, oн и пoзнaкoмил, – сoврaлa я, испытaв зaмeтнoe oблeгчeниe.
– A мнe нрaвится тaм другoй. Слушaй, eсли всe пoлучится, пoзнaкoмишь мeня, тaм с ним тусуeтся тaкoй Сeргeй Вaлoдилoв? Вoт будeт здoрoвo, eсли ты да я вчeтвeрoм встрeчaться будeм.
– Oй, дo этoгo eщe дaлeкo.
– Ужель a кaк oн сaм тeбe пoкaзaлся? Мнe oн тoгдa маловыгодный очень-то понравился: смотрит на всех свыше вниз, холодом от него за километр веет, своевольно страшненький. Сразу видно, живет под девизом: «Человек человеку волк». Дьявол же сирота, кажется. Вот оттуда, наверное, тутти и пошло. Как ты там будешь с ним, мало-: неграмотный знаю. Ты звони, если что…
– Я и сама малограмотный знаю…
Сумку мы действительно собирали вместе, чемоданчик бери колесиках Louis Vouitton отбросили сразу: слишком чуточный.
– Нет, эта юбка не подходит. Он вообще говоря не любит короткие юбки, ему, я знаю, нравятся узкие ровно по колено, в стиле учительницы.
Билеты оказались с пересадкой закачаешься Франкфурте, и у меня была куча времени подумать. Потому что абсолютно никаких исходных данных у меня для сего не было, я залезла в Интернет. Официальные сайты оповещали, подобно как Аарон Абрамович Романович являлся образцовым семьянином и отцом пятерых детей. Его благоверная, голубоглазая блондинка, занимается их воспитанием, для что такое? возит по музеям всего мира. А на родины шестнадцатилетия одной из своих дочерей, Анны, возлюбленный потратил полтора миллиона долларов. Является ярым футбольным болельщиком и хотя (бы) приобрел один иностранный футбольный клуб, чем отчего-то обидел мэра Москвы. В менее официальных источниках не грех было обнаружить отрывочные факты о том, как миллиардер отдыхает безо семьи. Оказалось, что господин Романович любит старшие компании, состоящие из его многочисленных друзей и непременных длинноногих фотомоделей. И видишь таким своеобразным составом он путешествует по мировым курортам. Занимательно, меня-то пригласили как одну из длинноногих сопровождающих возможно ли все же меня ждет приключение поинтересней?
Внизу отеля оказалось больше многолюдно, чем я того ожидала. За несколькими накрытыми столами сидели девушки, в основном модельного либо — либо околомодельного плана, в компании с мужчинами и парочками. За дальним столом сидел сирый на вид мужчина, и, хотя на Романовича спирт внешне совсем не походил, я села к нему. Мой собеседника зовут Юрой. Чтобы наладить беседу, некто заказывает какого-то особенного местного портвейна, показав себя настоящим знатоком. После вторым бокалом уже позволяет себе прикоснуться к моей коленке и поставить:
– Хочешь, пойдем посмотрим, какой у меня вид с номера?
В этот момент я вижу, как к нашему столу малограмотный слишком ловко движется человек в мешковатом черном пиджаке и джинсах, которые как и, казалось, ему великоваты. К нескладным движениям прибавьте нескладное сложение. В голове почему-то пронеслось: неужели с ним который-то спит? Подойдя вплотную, он быстро протягивает руку Юре и, присевши рядом со мной, спрашивает:
– Ну как вам тут?
– Да вот, Юра предложил мне собственноличный номер осмотреть. – Надо сказать, что никаких сомнений в томишко, что передо мной Аарон Романович собственной персоной, у меня в помине (заводе) нет. Но уж такая я родилась, что прямо обожаю мужиков дразниться. – Мы тут портвейном местным балуемся, не хотите ли, Ковчег Завета Абрамович, выпить с нами?
– Нет, я не пью. И отнюдь не люблю пьяных женщин. – Аарон Романович говорит вполслуха и с легким нажимом.
– А я уже пьяная?
– Пока нет.
Я почувствовала дискомфорт и срыву поднялась из-за стола:
– Пойду схожу кое-несравненно, скоро вернусь.
В самом деле, что это я? Моя грядущее решается, а я неизвестно с кем выпивать наладилась. В туалете я изучающе вгляделась в свое лицо. Вроде бы все в порядке. Разрез око умело подчеркнут тенями, губы можно подправить, всего-навсего вот взгляд чуть захмелевший. Пить надо забивать член. Когда я вернулась к столу, то Юры и след простыл. Полагается сказать, что больше я за весь отдых его ни разу неважный (=маловажный) видела. Аарон встретил меня у стола и спросил, невыгодный хочу ли я пройтись. Я хотела. С минуту мы стояли и смотрели с веранды бери океан, который бился у подножия скалы.
Скажи, а твоя милость хорошо языки знаешь? У тебя какой? Английский?
– Ага.
– На разговорном уровне? Читаешь на английском?
– Ну-кась, я только на нем за границей и объясняюсь.
– А идеже больше бывать любишь? – продолжает он свой парадоксальный допрос.
– В Италии. – Я мысленно улыбаюсь, вспоминая узенькие римские улочки. – Сие моя любимая страна, и еще там вкусно, следственно я там всегда поправляюсь.
Аарон улыбается мне в слово:
– Я тоже люблю Италию. Кстати, тебе не с прохладцом? Хочешь, я сниму пиджак? – Романович действительно снял пиджачишко и накинул его на мои плечи. Я с удивлением отметила, фигли этот пиджак от модного дома Hermes, какой совсем не сидит. – Пойдем внутрь, а то замерзнешь и простудишься. Я тебя познакомлю с другими гонщиками и девушками.
– Гонщиками?
– Я ездим за «Формулой-1» и сами гоняем по трассам сверху спортивных автомобилях. Девушки ждут в отеле.
– Ой, а возьми меня с собой посмотреть.
– Хорошо, поедем – возьмем.
Наш брат вернулись в ресторан и присели за стол, где поуже сидели несколько мужчин и девушек.
– Давайте знакомиться. Ковчег Завета, – обращаясь в основном к девушкам, представился Романович.
– Алена, Милушка, Катя, Света, Аня, Марго, – по очереди и, т. е. мне показалось, несколько подобострастно представились и девушки.
По прошествии времени чего с явной опаской принялись поглядывать на олигарха, чисто, впрочем, его нисколько не смутило. Меня а сразу удивило, что их кавалеры, или, изумительный всяком случае, те мужчины, с которыми они провели кругом этот вечер, даже и не думали демонстрировать Аарону близкие права на спутниц. Причем ни словом, ни жестом. Я, уж слегка околдованная его заботливым вниманием, немного напряглась. Создавалось впечатление, что он может позвать с собой любую. Вроде бы чувствуя мои сомнения, Аарон кладет мне нате плечи руку и чуть привлекает к себе. В глазах девушек проскакивает какая-ведь смесь зависти и обреченности. Меня же его мание совершенно успокаивает. Ну конечно, я для него лучшая.
– Елена, а ты откуда?
– Из Калмыкии.
– Как там у вам Илюмжинов?
– Да нормально. – Плосколицая Лена опускает узкие длинные шары и чуть заметно розовеет.
– Люба, а у тебя татуировка сверху плече зачем?
– Ну, она несет определенную информацию.
– Какую информацию?
– Ну-ка… чтобы все удачно складывалось.
– А так неудачно складывается?
– Ужель, я не знаю… – Девушка опускает голову и замолкает.
Сильный пол смеются, девушки с облегчением улыбаются, Аарон Абрамович с довольным видом кивает:
– Это хороший, тонкий анекдот. Ну а же, всем до завтра. Марьян, пойдем.
Получи последних словах он берет меня за локоточек и привстает со стула. Я встаю следом. Мне малость-чуть страшно, но, должна сознаться, ужасно пытливо.
Мы идем в мой номер. Закрыв дверь, возлюбленный опускается и, прежде чем я успеваю что-нибудь выразить протест, снимает туфли с моих ног. Сказать, что я теряюсь, – отнюдь не сказать ничего.
– Какая у тебя гладкая, словно шелк, оропон.
Он нежно проводит по моей ноге, и я внутренне благодарю косметолога, у которого накануне делала эпиляцию.
А след этот на шее откуда? – Его рука дольче скользит от моей шеи к груди.
– Проверяли Водан диагноз. Очень романтичная, кстати, была история, – сказала я, вспоминая, якобы один олигарх положил меня в больницу за тысячу долларов в дата, где мне и сделали эту неудачную пункцию.
– В России? Тут-то неважно, какая была история. В России лечиться воспрещается, нормальная медицина в Израиле и в Германии. Все кончилось своим чередом?
– Да. Все нормально.
– Мне кажется, что, когда ты пойдешь одна по улице, на тебя дружно все мужики кидаться начнут. Ты не боишься брести одна? Почему ты не замужем?
– Я разведена.
– Посему развелись?
– Ну, я полюбила другого человека и просто безлюдный (=малолюдный) смогла больше ложиться в постель со своим мужем.
– А идеже этот другой?
– А он меня не любил. Ему без труда нравился секс со мной, и все. Мы выросли в одном подъезде, симпатия был мой сосед, это была детская слабость (к чему). От такого чувства довольно трудно избавиться. А ему, я думаю, непринужденно надо было поставить галочку, затащив меня в шлямка. Вот он ее и поставил.
– Легко с мужем расстались?
– В отлучке, это был ужасно тяжелый развод.
– Ну, разъяснимо, стали делить вилки-ложки, вместо того затем) чтоб(ы) нормально разойтись. Ну и не переживай, значит, неизвестно зачем суждено.
– Я, честно говоря, вообще не очень-ведь верю в брак, и вообще не верю в то, что же мужчина может в наше время жить с одной женщиной. У сего моего соседа, например, уже двое детей ото разных баб.
– Ну почему же не может, гляди у меня, например, пять детей от одной нежный пол.
В результате этого разговора на мне остаются только-тол чулки и трусики. Он осторожно стягивает кружевные стринги la Perla. Же тут-то меня по-настоящему пробирает держи «поболтать»:
– Что значит, от одной женщины? Через жены?
– Знаешь, что с попугаями делают, когда они бессчетно чирикают? Их тряпкой накрывают. Вот и я сейчас в такой степени тебя. – С этими словами он осторожно накрывает ми лицо подушкой.
Через мгновение я чувствую нежное отношение на внутренней части бедра и чуть выше… Возлюбленный внимателен и нежен настолько, что я впервые за долгое досуг ощущаю себя музыкальным инструментом в руках настоящего виртуоза. Меня в большей степени не надо уговаривать молчать. «Не странно, как будто у него пять детей. Странно, что не десять», – проносится в моей голове. Со временем мастерской прелюдии он удаляется в ванную. Когда но он вновь предстает на пороге спальни в утирка вокруг бедер, я невольно отвожу взгляд. Никогда п я не видела такого странного недостатка фигуры. Непомерно длинные ноги и соответственно непропорционально короткое туловище.
– Наподобие ты хочешь?
Его губы уже около мои уха, а только что были переплетены с моими.
Я теряюсь и никак не знаю, что сказать…
– А знаешь, – продолжает он, – я нет слов время секса могу спокойно разговаривать. И тебе бы надрочиться говорить, чего ты хочешь и как тебе нравится… – Проходит некоторое продолжительность, прежде чем он снова задает вопрос: – Устала? Возлюбленный чуть трогает меня за плечо, я вытягиваюсь и переворачиваюсь сверху живот.
– Все?
– Нет. Я вспотел даже. Сейчас отдышусь. Минут чрез пятнадцать продолжим.
– Еще?
– Ну да, а ты думала, всегда, что ли? – Он улыбается и поудобнее устраивается возьми подушке, протягивая руку к моему бедру.
– Я красивая?
– Да что ты. Очень.
– Тебе нравятся все красивые?
– Нет, далеко не обязательно. Мне, например, важно вот это. – Дьявол берет двумя пальцами мое запястье и слегка приподнимает прежде уровня глаз.
– У меня есть подруга, у нее пока еще тоньше, раза в два.
– У меня тоже есть такая подруженька. – Он ухмыляется. – А мы все время о тебе булькать будем?
– Что тебя возбуждает?
– Ну, когда в навал мужчин и одна женщина, только без насилия. Репрессалии я не терплю. Ну чтобы как-нибудь уговаривали. Так это только смотреть, не практиковать. – Я ставлю сверху честность и быстро понимаю, что делаю первую ошибку.
– Я тебе такого сформировать не могу. – Он выключает телевизор, становится осязательно, что ему этот разговор не нравится.
– А тебе? – Я пытаюсь ослабить вину. – Ты что-нибудь представляешь? Ну, иным часом нет женщин рядом…
– Да в общем обычно с сим проблем нет. – Он снова ухмыляется. – Хотя, нет-нет да и долго приходится оставаться в море… Там, на корабле, ничего не скажешь, есть женщины в обслуживающем персонале, но я себе сего не позволяю. Потом от них нормальной работы безлюдный (=малолюдный) жди. Вот тогда я просто вспоминаю хороший близость. Вот этот теперь буду вспоминать.
Он привлекает меня к себя, я закрываю глаза. Боже мой, неужели это святая правда происходит со мной. Я без преувеличения чувствую себя самой счастливой женщиной сверху земле.
– Я пойду к себе. – Он осторожно снимает массового спроса) №1 и кладет его на тумбочку.
– Нет, не проваливайте. – Я как можно нежнее жмусь к нему, он с охотой отвечает на ласку:
– Мы вместе не выспимся, к тому но я не люблю вынужденный утренний секс.
– Но я нисколько не хочу спать. – Мне обидно, я совсем без- ожидала, что после такого он вот приблизительно просто пойдет спать к себе в номер. – И еще я привыкла, аюшки? если было вечером, то должно быть и поутру.
– Должно быть утром. – Повторяя, он улыбается, же все же встает с постели, чтобы одеться.
– Раз уж на то пошло я пойду вниз, пить с Юрой. – Я ужасно глуплю, только не понимаю, как заставить его остаться. Я хочу с ним заснуть.
– Знаешь, Юра Тефлер бьет девушек. Мы с ним в духе-то вместе отдыхали, я спускаюсь на завтрак, а у его девушки синяк под глазом. – Аарон застегивает джинсы и накидывает рубашку, легко и просто перебирая пальцами пуговицы где-то посередине.
– Лешим)? – спрашиваю я, про себя же вспоминаю: Юра Тефлер, есть шансы на, опальный водочный король. Который находится в бесконечной и до безумия некрасивой тяжбе со своей женой из-ради детей и собственности. Никогда бы не подумала, кое-что могу понравиться такому человеку.
– Не знаю, ему наверное, что так правильно.
– Ну и что, сейчас гляди возьму и пойду. – Я капризно надуваю губы.
– Так. В нежели ты спишь? В этом? – Он поднимает с кресла мою футболку. – Гляди давай надевай и ложись спать. Нечего ночью делать променад по гостинице. И имей в виду, ты приехала семо ко мне.
– Значит, ты не хочешь, воеже я шла вниз? – Мне приятно, и я послушно проскальзываю в футболку, которую симпатия заботливо придерживает.
– Слышала такое, кто девушку ужинает, оный ее и танцует? – Это глубокомысленное изречение Аарон Романович произносит, ранее стоя на пороге моего номера. – Спокойной ночи! Увидимся получи завтраке… Закройся на всякий случай.
