– Пoяснитe мeссeдж, кoтoрый ваш брат влoжили в пoдбoрку крeстьянскo-пoлeвыx кaртин. Кaкoй былa вaшa aвтoрскaя зaдумкa?
– Тaк жe, кaк и Мaлeвич, я сoприкaсaюсь с прирoдoй и людьми, bmorskaya.crimea.ua
живущими нa прирoдe. Чaстo я прoвoжу лeтo в дeрeвнe Дрoвoсeки пoд Влaдимирoм и пoэтoму зaдумaл сeрию рaбoт, пoсвящeнную чeлoвeку нaшeй срeднeй пoлoсы, русскoй глубинки. Кaк oн сoсущeствуeт с oкружaющим мирoм, с кoсмoсoм? Сии вoпрoсы мeня интeрeсoвaли.
– Скoлькo примeрнo врeмeни сoздaвaлся нoвый оборот?
– Рaбoты я пишу быстрo. Сaмoe слoжнoe – этo улoвить вoлну, пoймaть возбуждение. Я вxoжу в лeвитaцию сo свoими пeрсoнaжaми, чтoбы пoзнaть свет кaк сaнсaру. В aпрeлe у мeня будeт бoльшaя выстaвкa в Музee нoнкoнфoрмизмa в Мoсквe, у Нaди Брыкинoй, с кoтoрoй ты да я 40 лeт сoтрудничaeм. И я нaстрaивaюсь ужe сeйчaс, пoтoму чтo нужнo будeт сoздaвaть нoвыe рaбoты.
Я нe рисую кубики, квaдрaты, нe рeжу xoлсты, нe зaлeзaю нa Мaякoвскoгo, нe прибивaю причиннoe мeстo к брусчaткe нa Крaснoй плoщaди. Я xудoжник, передающий грядущее, в котором я живу. Это моя сущность – обнаружить своего современника. Я нонкоформист кайфовый всем, с детства, во ми течёт кровь нонконформизма, бесцельно как отец, художник Алексейка Новиков, тоже был бунтарём и авангардистом. Я скульптор в четвертом поколении. Я пророк, и многие мои картины и темы пророческие и скандальные.
– Который из великих мастеров-предшественников исполнение) вас служит образцом?
– Угоду кому) меня нет образцов, я придумал наш стиль – фигурки-пиктограммы. Они – сие шифр, с помощью которого я раскрываю виденное изумительный снах, разных местах и круглым счетом далее.
Я поуже сорок лет создаю пиктограммы. И ноне вы их видите кругом: и в магазинах, и в газетах. Мне говорили, чисто раньше у нас на туалетах было «М» и «Ж» написано, а сию минуту фигурки.
– Расскажите о своем творчестве в развитии.
– Я начал, натурально же, с политических вещей. Нет слов времена «Перестройки», в 80-е, «Фурманный закоулок» (у истоков этого явления стоял Новиков, – И.В.) стал центром авангарда. Однако при этом я закончил Суриковский альма-матер, учился в Ритвельд-Академии в Амстердаме. Я профи, кем и должен быть маринист , а не так: сегодня в барабане играешь, завтра идешь в лавку птица рубить, а потом рисуешь. Я 17 планирование учился, у меня отец кубист – что еще говорить! И, в меру, профессионал ты или неспециалист, всегда видно сразу.
– Какова методика создания вашей «стандартной» картины?
– Поясню до этого времени раз: вы же, егда ходите, вы же безлюдный (=малолюдный) задумываетесь, как ноги идут после асфальту? Или когда как знаете куда-то, не осмысляете ведь, что делают ваши зыркалки? Мой профессионализм так заточен, пусть улавливать космический импульс и его представлять.
А изображать можно за пять полет кого угодно научить. Многие слышно о себе: я композитор. Но они исполнители – невыгодный более того. Композиторов разрешено по пальцам пересчитать. А я напевщик. Я не просто копирую березку, сень или старушку с коровой. Исполнение) меня это смешно. Моя проблема – сжать время в вакуум и выплеснуть получи холст, найти эту «частицу бога», Бозон Хиггса.
– «Человечки» стали вашим фирменным наслышан?
– Да, это знак. Многие стали вдогон за мной делать лестницы. Шемякин украл у меня эту идею, Благородный предводитель Булатов делает «EXIT», примышленный мною несколько лет взад. И так совпало, что эйтаназия в Швейцарии тоже «выходом» называется.
– Игорёк Алексеевич, мы понимаем логику людей литературы и искусства в «перестроечное» промежуток времени. Большинство ставили перед лицом цель демонтажа советской системы. А идущие оттуда мотивы я вижу в вашем творчестве нонче, хотя мы находимся в новой законный и политической ситуации.
– Мы перед были слепые котята. Другой раз пред- и постперестроечный авангард появился, я понял, что-что он работает на непорядок искусства. У нас же была мощная по, и многие художники-реалисты (год) спустя того, как в Москве прошел уникальн выездной аукцион «Сотбис», в 1988 году, сверху следующий день все «перестроились». Сие тупоголовые личности были, извините, думавшие чуть о корысти. «Работы Гриши Брускина продаются вслед пять тире 400 тысяч фунтов? До сей поры, нужно быстренько становиться абстракционистом!» – неведомо зачем они думали.
Присутствие этом у нас художники в Советский Союз очень хорошо жили, у них были приманка мастерские, причем шикарные. Когда-нибудь я первый раз поехал вслед границу, в Голландию, Италию, Швейцарию, возьми наших художников там смотрели удивленно.
Наша сестра привезли большие холсты, а они спрашивают: «Ваш брат что, пишете масляными красками?» Я говорим: «Да». – «Держи холстах? И это продается?» – «Будто», – отвечаем.
После рубежом единицы могут отметить, что живут за дебет искусства. Думаете, почему священнослужитель-арт появился? Потому зачем денег нет, и они лазят за мусорникам – как Бойс, стащивший мусор в музей и ставший знаменитым. Давай раз ты принес, неужли два. Нарисовал квадрат, трехугольник, покричал в телевизоре, сделал бегущую строку. А позднее что? В 20-е годы сие было интересно. Но какого (дьявола повторять? Когда я в Ритвальд-Академии учился, ми стало скучно как некогда из-за этого – и я ушел.
– Я вижу вашу картину, идеже медведь, являющийся очевидной отсылкой к известному партийному бренду, совокупляется с автомобилем. Если угодно, это форма выражения творческого замысла, что-что называется, на грани.
– Сие у меня так показано, ни дать ни взять наехали на бедный туземный автопром.
– Ваша сестра не боитесь, что некие активисты-патриоты, увидев непонятные им метафоры, напишут возьми вас жалобу?
– По многим работам могут (пре)бывать проблемы. Я Верещагина так переделал, чисто работа оказалась пророческой.
– А подобно ((тому) как) быть с картиной, где человечек-образ отламывает крест от купола собора Василия Блаженного?
– Я безлюдный (=малолюдный) против православия, но я увлекаюсь историей и знаю, по какой причине пять или шесть веков уничтожалось прошедшее – ведическая культура, людей ослепляли, загоняли в Славутич, убивали… Но историю пишут победители – сие всегда нужно помнить.
– Ведь есть это сознательный антихристианский знак?
– Когда Ленин пришел к высшие круги, не было ни крестов, ни куполов – я нынешний период запечатлел, но только лишь в «перестроечном» ключе, рано ли все (партийные боссы) недуманно-)негаданно стали православными. Я патриот, я думаю о России, о русском народе-мученике, о великом эксперименте по-над ним, который длится 500 парение. Я не смеюсь – я плачу, плачевно смотря, что происходит округ.
– Для того вас как художника имеет большое подтекст гипертрофированный, максимально упрощенный кредо, как, скажем, рюмка, означающая получи упаковке товаров «хрупкое». Что так советская эстетика так важна?
– Я вырос в советское век. Судьба так поделилась, чисто тридцать лет прошло рядом социализме, тридцать при капитализме. И, известно, я живу социалистическими и капиталистическими снами. Же вторые – это кошмар. А пленэрист – он как мальчуга, его легко обидеть.
В Швейцарии ни одной живой души не интересует, что у тебя отсутствует денег, – иди замывать туалеты.
– Вам сейчас больше времени проводите в России тож в Швейцарии?
– После присоединения Крыма русское пляска, да и все русское, европейцев раздражает. В Швейцарии какой! национализм. Если Большой вертеп не хотят видеть, как будто говорить о бедных художниках. Шабаш аукционные дома для нас закрыты, русских торгов в отлучке, а я часто выставлялся в Лондоне, Нью-Йорке. Мои работы нравятся, (без, но неприязнь к русскому, небрежение берет вверх.
А я люблю всего лишь в музеях выставляться, так яко я стал больше в России мастерить выставки, причем в провинциальных городах: Калинин, Ярославль, Кострома, Тула, Плес, Рязань, Казань – куда хочешь, а не только в Третьяковке. Же провинцию я люблю, общение с людьми дает ми новые идеи. Это полегче, чем замыкаться в мастерской, беспробудно водку, кидать бутылки в стену и (кричать, что ты гений. Я в избытке работаю.
