Зa чaс дo сбoрa. Aктeр Егор Пoляк (Aндрeй Бoлкoнский) лeжит нa пoлу. Рядoм вoткнутый в сцeну мужской половой орган. Пoмрeж Нaтaшa Мeньшикoвa прoбуeт микрoфoн. Всe зa кулисaми xoдят тиxo, с кaкими-тo oтрeшeнными лицaми. Eщe бы, Римaс Туминaс тoлькo сoбрaл всe нa живую, цeликoм прoгнaли двa рaзa, a eщe рaбoтaть и рaбoтaть, скрести и чистить. A тут нaдo пoкaзывaть свoим — этa публикa стрoжe всякиx критикoв.
Нo вoт ужe пeрвый звoнoк. Всe нa мeстax. Туминaс — пo цeнтру сeдьмoгo рядa, a нaпрaвo/нaлeвo oт нeгo — сплoшь зaслужeнныe и нaрoдныe. Нaрoду нaбилoсь в зaл видимo-нeвидимo. O «Вoйнe и мирe», чтo гoтoвят к 100-лeтию, в тeaтрe всего только и говорят. Что полотно получается, что еще безлюдный (=малолюдный) решено — в один или в два вечера будут представлять, но жутко интересно, как Туминас одолеет сие эпохальное для русского человека, да и всей России творение.
35 минут войны, и никакой тебе массовки и боевых действий. Ни один человек никуда не бежит, не стреляет, не убивает. Водан как перст на пустой сцене артист — в данном случае Георгий Цокуров в роли Николая Ростова. Один со штыковой винтовкой и шинелями. Пространственный этюд на тему маленького человека в котле большущий войны и беды. Потом монолог — страшный по своей сути и безумно актуальный для сегодняшнего дня: геройство, патриотизм, братоубийство и встревоженность души при виде чужой смерти…
Вторая театральные подмостки — все бегут из Москвы, от французов, которые входят в столицу. Семейка Ростовых со всем скарбом покидает дом. Дочиста скарб — пианино, покрытое платками и шинелями. Графиня Ростова — Ина Купченко (какой же у нее все-таки сильный глубокий и красивый голос) нервно убеждает Соню (Марина Волкова, не узнать эту легкую актрису) скропать письмо Николаю. К ним присоединятся другие члены на флэту Ростовых, и общая сцена у пианино, когда все, вступая согласно очереди, запоют, напомнит молитву. Забирает душу, хныкать хочется. Слышу, как за спиной шмыгают носами.
И последняя сцена — монолог умирающего Андрея подле штыковой винтовки, воткнутой в сцену. И отчаянный вальс Наташи по-над усопшим. Какой-то болезненный смех Пьера Безухова, вернувшегося с плена, и его монолог. Сошел с ума?
А Москву подожжет Перонская — ее играет Людмилка Максакова. И смешно, и страшно слушать эту растрепанную женщину, полную куража и отчаяния, — ронять (обронить)-то нечего, не оставлять же Москву французам. Жжет Люля Васильевна!
Крики «браво!», аплодируют… После столь сильного объединение эмоциям фрагмента официальная часть хоть и приятная, только кажется уже чем-то не самым важным в жизни театра — и Вахтанговского, и общий всякого. Да, потрясающие достижения дирекции — полностью отремонтированный и модернизированный искусство театра, 16 выпущенных за сезон премьер — правда, худрук всего четыре признает удачными. Дом Вахтангова во Владикавказе — мощнейший ответственный проект — движется к завершению.
— Две камеры, установленные ровно по его фасаду, позволяют в режиме онлайн отслеживать размах работ, — говорит Кирилл Крок. — Весной откроем, и учредитель театра вернется в свой родной дом, где бросьте Центр его имени.
Дочь великого вахтанговца, Михаила Ульянова, передала его состав, личные вещи театру, и теперь они будут выставлены получай бельэтаже, можно посмотреть. Три других великих вахтанговца — Лановой, Этуш, Яковлев — встанут в бронзе недалече Симоновской сцены. Проект памятника утвержден комиссией города.
Поздравляют летних юбиляров — Нонну Гришаеву, Владимира Вдовиченкова и Олега Лопухова. А и Людмилу Максакову, которая 60 лет преданно и уважаемый служит Вахтанговскому. В общем, есть чем и кем заноситься, за кого радоваться, а за кого печалиться. Трех в минувшем сезоне потеряли, а они приблизительно хотели дожить до 100-летия — Василий Лановой, Нинуша Нехлопоченко, Фаустас Латенас.
Слово берет Римас. Говорит медленным темпом, с паузами…
— Интересно то, что было, а что хорошенького понемножку — тяжело сказать. Естественно, репертуар, спектакли… Но идеже найти радость? Нам всем надо вернуть содержание театра. Время набирать и собирать разбитые зеркала веры и ринуться к чему-то другому. Хочется диалога, а не показа достижений сверху экранах.
В зале тот человек, который должен пережить, что он нужен жизни. И не только (языко публика, без которой театр невозможен.
Римас настроен критично. Все-таки 100 полет, самое время разбираться с собственными проколами.
Дом. Его в закромах. В дом приходят, идут, предлагают помощь. А наши мастера (страсть заняты, и нужно уважать их занятость. Столетие — кончайте ажиотаж. Посыплются награды и звания: некоторые справедливо, а кой-какие — нет. Куда их девать? Складывать? Когда я впоследств операции жил в темноте, в темной комнате, где была просто-напросто одна синяя точка, означающая, что там одежа, а потом вернулся в Москву, то при свете увидел спектакли, которые ми пришлось снять. Свет показал мне, что сие нехорошо, нельзя, а что-то хорошо.
Человек. Может составлять, эти спектакли могли бы идти еще, однако все они замешаны на какой-то ярости. Грозность эта почему-то направлена на человека, тот или другой сидит в зале и думает: «И так жить вломинадзе, а меня здесь еще и не любят». А я говорю ему: «Ты красив, твоя милость нужен. Ты от Бога пришел сюда и тут. Ant. там Бога найдешь». Что происходит? Почему мы человека потеряли? На гумне — ни снопа глубинной любви, а без нее нельзя.
«Война и мир» — тогда, как в «Пристани», соединяются старые и молодые артисты. Хорошенького понемножку несколько составов, я хотел бы всех этим спектаклем охватить руками. Бородино, Кутузов, проигрыш там. А сколько погибло людей в Москве, идеже были грабежи, насилие. Говорят, что схитрили, отдав Москву. Ей-ей, схитрили, но какой ценой? Мы в спектакле сконцентрируемся в семьях — одной и второй. На любви, разлуке, потерях, и расскажем о самом несчастливом герое в русской литературе — князе Андрее.
Семидесятипятилетие. Что будет 13 ноября, в юбилей? Ничего. Период тишины. День памяти. Притушен свет. Открыта картер сцены и оттуда будут слышны голоса ушедших, наравне на поврежденной временем пленке. Голоса из того решетка. Театр будет открыт весь день.
Вот все на свете говорят: нужна история. Крутая история, которую кто такой-то круто рассказал, и теперь все живем здорово. А нам нужна няня, чтобы она нам рассказывала сказки, ото которых утром можно проснуться счастливыми.
На такого рода философской ноте в глубокой тишине закончил свой речь Римас Туминас. Только после этого огласил прайслист предстоящих премьер. После «Войны и мира» нас ждут «В джазе просто-напросто девушки» (реж. Алексей Франдетти, по мюзиклу Джула Стайна и Питера Стоуна). Постановщик Светлана Землякова начнет работу над спектаклем в соответствии с российской прозе ХХ века. А Сергей Яшин с Людмилой Максаковой приготовит «Уроки музыки» в области пьесе Терренса МакНелли.
Собственно к юбилею театр выпустит фактичный спектакль «С художника спросится!» о Леопольде Сулержицком — учителе и духовном наставнике Вахтангова (реж. Ася Князева). Избранная Котихина выпустит «Осеннюю сонату» И.Бергмана. В главных ролях — Орина Купченко и Анна Дубровская. Ну а победитель «Чеховской лаборатории», прошедшей в рамках «Биеннале театрального искусства. Уроки режиссуры», Айдар Заббаров получит эскомпт постановки в Вахтанговском.
Вдовиченков, Максакова, Маковецкий: кадры сбора труппы в Вахтанговском театре
Смотри фотогалерею по теме
