Цeнтр Зoтoв зaнимaeт здaниe xлeбoзaвoдa, кoтoрый был пeрвым кoнструктивистским рeшeниeм в свoeй oблaсти. В 1931 гoду нa Xoдынскoй улицe зaрaбoтaл пeрвый в свoeм рoдe кoльцeвoй кoнвeйeр пo sommelier.dn.ua
прoизвoдству мучныx издeлий, гдe aрxитeктурa былa пoдчинeнa прoизвoдствeнным зaдaчaм. Нaвeрxу дeлaли закваску, вслед за тем масса спускалась этажом дальше, где делалось тесто, там попадало в разделочное отделение и, к концу, на нижний этаж — прямиком в печи. Цилиндрообразное строение, названное именем одного с главных строителей механизированного хлебного производства Совок Василия Зотова, напоминает пирог и представляет лицом яркий пример конструктивистского мышления в архитектуре. Новая показ, открывшаяся в стенах отреставрированного пространства, расширяет дежурный взгляд на явление.
Структура выставки конструктивно вводит в тему. Коренной этаж максимально лаконичен с точки зрения визуального выставочного материала. Точно по кругу установлены экраны, получи которых демонстрируется более 150 текстов, исторических и современных, посвященных включению машин в общественную практика. «Манифест манифестов» помогает постичь, что актуальные вопросы нашего настоящего и будущего (в первую кортеж об искусственном интеллекте) корнями уходят в источник ХХ века, когда и был рожден конструктивизм. ИИ работает с блоками информации согласно тем же принципам, которые в конце концо заложили в основу новаторского мышления и языка конструктивисты.
О нем голос выше — на втором этаже, кой открывается моделью башни Татлина. Намерение семиэтажного вращающегося здания в такой мере и не был осуществлен, же он наглядно показывает оживленность мысли человека начала ХХ века. В таком роде эпиграф к выставке «Логос: фырканье конструктивизма» — своего рода пример новой реальности, требовавшей создания новых социальных отношений, а из чего следует, и нового языка. Далее слушатель погружается во все тектонические реформы, которые происходили в новорожденной советской России. После этого и яркие выступления футуристов, которые, обернувшись в плакаты, декламировали близкие манифесты. Книги о заумном языке Крученых. Первые фотографии, сделанные методом монтажа. Стенопись, плакаты, журналы, проекты памятников, декорационно-прикладное искусство. Все сие писалось ярким, доступным, плакатным «пером».
Вытекающий этаж более предметно исследует сторона конструктивизма в создании новой реальности. Тогда разбираются приемы и методы, которые использовались в печатной графике и книжном дизайне. Экспонатов (и) еще как много — из них конструируются главы и разделы, которые иллюстрируют воззвание Эль Лисицкого: «Текст как производить тот же отклик, что голос и жесты оратора». Акценты раз такое дело придумали расставлять в печатной графике с через «модульной сетки», которые используются соответственно сей день. Тексты печатались «скульптурными» шрифтами, которые сызнова же помогают расставить акценты, п и удержать внимание. Среди экспонатов лакомиться малозаметный, но важный артефакт середины 1920-х годов, какой наглядно показывает, как распределяется рачительность на листе — при писании и чтении. Сие психологическое исследование на тетрадном листе объясняет огромность монтажа для создания нужного восприятия.
На сегодняшний день мы часто слышим о «клиповом сознании», и оно типично отнюдь не только тем, который живет в ХХI веке паутина-технологий и лавинообразной информации. И после этого это наглядно видно. Самочки выставка — тоже как огромное количество: обрушивает на зрителя немыслимое величина материала, после погружения в какой-никакой мы попадаем в зал с бесчисленным в количестве экранов, где мелькают советские «клипы». Впереди нами плакатный монтаж — изо фраз и образов, конструктивно поваленный в яркий образ.
