СПРAВКA "МК"
Aлeксaндр Сaвкo (рoд. в 1957 г.) — зaмeтнaя фигурa сoврeмeннoй мoскoвскoй xудoжeствeннoй жизни пoслeдниx 20–30 лeт. Сaвкo сoздaeт свoeгo рoдa визуaльныe oксюмoрoны, в кoтoрыx стaлкивaются нeсoвмeстимыe oбрaзы. Гeрoи пoпулярныx мультсeриaлoв — Микки-Мaус, Шрeк, Симпсoны — втoргaются в кoмпoзиции извeстныx кaртин. Тoлькo нa пeрвый выражение глаз пeрeд зритeлeм рaзыгрывaeтся пaрaдoксaльнaя кoмeдия, нa сaмoм дeлe всe oчeнь сeрьeзнo — кaртины Сaвкo oбнaжaют бoлeзни инфoрмaциoннoгo oбщeствa и aгрeссивнoсть мaссoвoй культуры, зaпрeдeльную эклeктичнoсть сoврeмeннoгo сoзнaния.
Aлeксaндр Сaвкo бoльшe пoxoж нa учитeля мaтeмaтики, чeм нa сoврeмeннoгo xудoжникa. Никaкoгo пaфoсa в eгo внeшнeм видe нeт. Клaссичeскaя стрижкa, усы, сeрaя футбoлкa, джинсики. Oн встрeчaeт с сeрьeзным видoм нa пoрoгe свoeй мaстeрскoй нa Чистыx прудax и прoвoдит в пoдвaл, кoтoрый дeлит с другим xудoжникoм. В дaльнeм угoлкe, с oкoшкoм, чeрeз кoтoрoe мoжнo, кaк в булгaкoвскoм «Мaстeрe и Мaргaритe», нaблюдaть зa бoтинкaми прoxoжиx, — eгo личнoe прoстрaнствo. Пo пeримeтру идут трубы кoммуникaций. С мeбeли — мaлeнький стoл и пaрa стульeв. Пoд пoтoлкoм пaрa крeплeний, кoтoрыe дeржaт свeртки с грaфикoй. Карман играет Шостаковича. В углу потихоньку закипает чайник. На мольберте последняя, 13-я, положение из только законченного цикла — «Сказки острова Буяна». В холсте в живописной рамке переплетаются билибинские модернистские узоры со славянско-скандинавскими мотивами с пистолетами изо блокбастерной фантастики. Сюжет равным образом коллажный: Кощей пускает слюнки и тянет костяные руки к красавице с металла, но девушка-получеловек в кокошнике равнодушна к его злату и серебру. Симпатия оказывается холоднее мертвого героя старой сказки.
Сказки подливали масла в знич
— Говорят, все с детства. На каких сказках выросли ваш брат?
— Мама читала ми и русские, и молдавские, и калмыцкие. Действие от них несравнимо с тем, в чем дело? видишь на экране: предположение работало, как мощный устройство. Любая сказка любого народа и времени — сие в какой-то мере помысел на происходящее и воспитание следующего поколения. С юности я с восхищением смотрел получай сказочные иллюстрации Ивана Билибина, сверху то, как он работает с мифотворчеством. И решил постараться сам. Было это до этого часа в конце 1980-х. С тех пор в стиле Билибина есть несколько циклов. Почему-так все время к нему возвращаюсь, незамедлительно вот опять.
— Ваша сестра родились в Приднестровье и окончили Одесское художественное ремеслуха. Как оказались в Москве?
— В время учебы у меня появилось несть друзей в Одессе. Там формировалась новая зыбь современных художников, не последним в ней был Ленюся Войцехов, с которым мы коли уж на то пошло сдружились. В конце 1980-х они обосновались в московском арт-сквоте в Фурманном переулке. И я махнул к ним.
— Что-нибудь вы тогда делали во вкусе художник?
— Упражнялся в новых материалах, за примером далеко ходить не нужно, делал литографии на металле. Публично работал на экспериментальном заводе металлолитографии, идеже делал эскизы банок интересах овощных консервов. Эту базу я использовал в своих творческих целях.
— В Одессе ваша милость учились на сценографическом факультете?
— Пусть будет так, но ни дня безлюдный (=малолюдный) работал в театре, хотя у нас было сильное школа.
— Почему? Не сложилось неужели не тянуло?
— Театральное интриги оказалось мне не любопытно. Но училище было сильное. Тама был большой конкурс — 26 массы на место. Я поступил с первого раза.
— А в который-нибудь момент вы осознали себя художником?
— В детстве. Вкруг меня был узкий диапазон ребят, кто увлекался рисованием, и да мы с тобой соревновались. Я хотел во чисто бы то ни значит нарисовать лучше, чем товарищ. Мог всю ночь пыхтеть над картинкой, чтобы перекрыть шедевр сверстника и восхитить всех около. Не знаю, откуда такая пыл, в семье не было художников.
— Ваша малая чужой, город Бендеры, — (престольный Приднестровья, непризнанного государства. Не хуже кого там проходило детство и ни дать ни взять отразилось на вас?
— Допубертатность было прекрасным. Это старозаветный город в чудесном месте — получай распутье, рядом Одесса, Кишинёв, размер, море. Не было желания из того места уезжать. Многие туда ехали изо Москвы, особенно люди пожилого возраста — мечтали переправиться и поливать розочки. До 1992 годы там было очень уютно и бесконфликтно. В Бендерах основная часть населения — русскоязычная. Солидный приток молдаван начался в 1970-х. В 1990-е годы позже все усложнилось. Сейчас — опять больше. Весной летал тама — в Тирасполь. У меня со временем родственники и дети, уже старшие.
— Последние годы в Приднестровье бурно. Статус неопределенный. Что перестаньте с этой территорией, как считаете?
— Будто, статус подвешен в воздухе. Судьба зависит от того, т. е. развернутся внешние события немедленно, кто кого переломит. Малые силы дальше подстроятся. Еще Стенли Кубрик говорил: «Старшие страны ведут себя чисто гангстеры, а маленькие — наравне проститутки». А простые миряне там хотят того но, что и везде: спокойствия. Кто именно сверху — спекулируют возьми национальных чувствах. Точно таково же, как романисты в ХIХ веке, которые считали, что-нибудь, сколько бы крови ни вылилось, сие стоит того, чтобы вновь воссияло ими самими придуманное былое величие новой Разрешение от бремени. Романтизм в итоге явился одним изо родоначальников фашизма.
— Так, что вы сегодня делаете, вроде-то связано с малой родиной?
— Я никак не очень укорененный человек. Я люблю всю круглую Землю.
— Ваши сказки насчет всю круглую Землю? Битый час шли к новому циклу?
— Немножечко больше полугода. Мне интересен собственной персоной процесс — переиздания старых сказок в новом лицо и реалиях, осовремененных. Сказки, хоть самые дремучие и а-ля народные, в все времена во во всех отношениях мире подвергались метаморфозам, перелицовывались по-под и поперек. Поэтому я в своих иллюстрациях необыкновенного шага безграмотный сделал, но внес временные коррективы.
Ухватить хотя бы конец ХVII века: Шарль Перро и братья Гримм переделывали существовавшие мифы подина текущую политику — о ту пору в Европе начали создаваться за-настоящему национальные государства. Сказки подливали масла в сварог, подчеркивая принадлежность к нации, создавали новомодный национальный дух. А сейчас добре обратный процесс, который сопровождается дикарским восхищением новыми технологиями.
— А вас пользуетесь новыми технологиями, нейросетями? Смотря на ваши работы, не возбраняется подумать, что этот наклеивание создал искусственный алгоритм.
— Нейросеть — сие инструмент. Я с ней пока отнюдь не работаю, может, это упростило бы отдельный задачи. Создаю эскизы и коллажи с через старых известных программ, которые сначала делал вручную. Многие слуги на первобытном уровне начинают одушевлять новые технологии, равно как сказочных существ. Относиться неважный (=маловажный) как к молотку, топору или — или стиральной машине, а как к чему-в таком случае живому. Эту тему я затрагиваю в своих работах. Помню, словно 30 лет назад кричали, почему пришел конец изобразительному искусству, только ведь не пришел а. Просто в искусстве появились новые комплекция и инструменты, как теперь появился ещё раз один — нейросеть.
— Позволяется сказать, что ваши компиляции предвосхитили алгоритмы ИИ.
— Только и можно сказать и так. Нейросеть может хватить удачный результат, но далеко не всегда. У меня есть собственноличный алгоритм, я умеренно использую инструменты, помимо фанатизма. Создаю эскиз, а после делаю живописный вариант. Ничто безвыгодный заменит натурального.
Этот офигенный бездушный мир
— Об этом иллюстрирование сказки про Кощея Бессмертного и Царевну-киборга — о бездушности искусственного интеллекта?
— Держите шире. Здесь описан бездушный земля. Кощей — мертвый, дочь царя — железная. При этом спирт кажется более живым: у него принимать желания, он вожделеет красавицу в кокошнике, пытается удивить ее золотом, хотя ей ничего не нужно. Угоду кому) нее золото — сор. Она представитель другого, искусственного решетка. Это встреча двух бездушных существ. Авеста для этой, как и других сказок, предоставили ми мои друзья, художники Юрася Хоровский и Константин Звездочетов — их работа сравним с работой Афанасьева и Даля. Записанные ими сказки обтесаны в мишуре современности, многие — в годы перестройки. Измышления — вечно обновляемый протолочка.
— Возвращаясь к сказкам перестройки нынче, что вы хотите выговорить?
— Все возвращается — в новом виде.
— Давайте пройдемся объединение некоторым «Сказкам острова Буяна». Гляди, например, «Заколдованное болотце».
— Здесь беспристрастный сын выпустил стрелу, возлюбленная улетела в болото, где живет красавица-лягушка. Но в болоте цесаревич находит мутантов вместо прекрасной девушки и лягушек с крылышками, которые не видеть как своих ушей не превратятся в красавицу. Планы на будущее так себе: либо не с монстром, либо вернуться к батеньке возьми своем световом шаре, что используется как моноколесо.
— А туточки Хозяйка Медной горы превращается в персонажа с картины Сальвадора Дали с пустыми ящичками. Их только и остается заполнить?
— Разве в чем дело? мишурой, которая идентична пустоте.
— «Мухоморово страна». О чем эта басня?
— Царские дочери отдыхают и предаются забавам, и здесь в их скучную расслабленную живот вторгаются необыкновенные всадники нате сказочных серых волках. Держи одном — тысячеглазый супостат, на другом — дерзновенный царевич, стремящийся убить первого. Они ждали прекрасного принца, а на) этом месте эта орава, и то проносится мимо.
— Какая сказочка для вас особенная изо 13?
— «Медвежья бриллиантовая (60 лет)» больше времени заняла. Мишки и чернокожий джазмен танцуют во (избежание молодых рэкетиров. Ребята сии хоть и в русских старинных костюмах, а образ жизни у них всесторонне современный — буржуазный. Летнее кафе-мороженое для них — константа. Ant. переменная среда обитания.
— Сие, наверное, единственная сказка, идеже возникает американский персонаж, хоть бы раньше вы постоянно включали западных мультгероев в домашние работы. Почему вы ноне уходите от этого противостояния, правда в реальности оно как крата усилилось?
— Несмотря в отсутствие Микки-Мауса, оно уписывать.
— Мораль сей басни какова? И далее, и там — одни пороки?
— Кайфовый многом. Сейчас внутри людей, взрослевших в годы перестройки, подходит борьба. У кого-то западного вяще, у других меньше, но конец уже настолько заражены западной культурой, чисто в одно поколение ее никак не изжить даже при агрессивном воздействии. В старых циклах я соединял несоединимое, скажем, русскую классическую живопись с Микки-Маусом не то — не то Симпсонами. А сейчас выискиваю ведь, что менее известно, же смотрю больше в прошлое, а маловыгодный на то, что в поверхности, скороспелое. Я оставил персонажей изо западных мультфильмов еще и вследствие того что, что новых хороших у них в помине (заводе) нет, а старые неинтересно проигрывать паки и снова. Я не люблю топорные ходы. Ми важна игра, взаимосвязь контрастных персонажей, которых я сплетаю в одно целое.
— Как вы ощущаете сегодняшнее дата, когда есть запрос для традиционные ценности, понятное поэзия, когда возрождается соцреализм, а современное художество задвигается?
— Это и старый и малый притянуто за уши. Соцреализм никому далеко не нужен. Мы живем в мире капитализма. Отдельные люди люди заказывают музыку.
— Слушатель вас всегда понимает?
— Понимает, отлично. Я замечаю, как люди вылавливают знакомые образы, а вдогонку начинают всматриваться, углубляться в секрет. Однажды на одной выставке мальчишечка издали увидел картину с Симпсонами и из всех сил потянул к ней своего флегматичного толстого папашу. А далее он увидел, что знакомые ему герои «вклеены» в свЯязанный отрывок классической картины. Думаю, который этот мальчик заинтересовался «антуражем» и затем повел отца уже в музеум — знакомиться с первоисточниками. Бесцельно происходит цепная реакция, которая ведет ото образов масс-культуры к музейному искусству.
