«Жeня…Этo былo eщe рядом Eфрeмoвe, — нaчинaeт свoй рaсскaз Мaринa Стaнислaвoвнa, — oнa пришлa в тeaтр oчeнь яркaя, сaмoбытнaя, с бeшeным темпераментом. Подобный она была всю darkness.in.ua
общежитие. Прекрасно помню ее энергию, ворвавшуюся в нашу масленица тогда в театре, хотя детали первой встречи поуже ушли из памяти…»
С одной стороны, Добровольская поражала своей открытостью, честностью, смелостью, а с другой породы — ей были свойственны непреклонность, отчаянность и беспощадный максимализм (через чего многим от нее доставалось):
«У Жени наворачивать невероятное, очень редкое работа — желание зацепиться за живот всеми руками и ногами, — продолжает Брусникина, — и симпатия реализовывала его во во всем: в количестве детей, романов и ролей, которых ей до могилы было мало. Как возлюбленная умудрялась работать так, в надежде обеспечить всех, тащить веков) и все на себе?»
Даже если в те времена, когда Добровольская ранее плохо себя чувствовала, ей приставки не- давало покоя ее обостренное чувствие и жажда справедливости. Недавно, если начались гонения на Виктора Астафьева, Енюта позвонила Марине и возмущенно воскликнула:
– Твоя милость читала?! На Астафьева который раз начали нападать!
– Жень, сие сопровождало его всю живот.
– Нет, с этим надо подобно как-то делать!
Такое заинтересованность… Даже когда самой было очень непросто.
«Последняя встреча была сверху юбилей Жени, когда я поехали к ней группой артистов МХТ с шуточным поздравлением. Набрали с на лицо костюмов, шутили, веселились. Евгения руководила процессом, просила выносить. Переносила свое непростое добро невероятно мужественно! Приняла свое новое обстановка жизни. Радовалась, была полна сил и энергии. Однако тяжело было…»
