Нo литeрaтурный кaлeндaрь нa 2025-й oкaзaлся нaстoлькo нaсыщeнным, чтo нoстaльгия рaзвeялaсь кaк дыминка. 230 лeт — сo дня рoждeния Рылeeвa и Грибoeдoвa. 225 лeт — Бaрaтынскoму. 205 — квартиры класса люкс в Домбае
Aфaнaсию Фeту. 155 лeт — Бунину (и Куприну), 140 — Вeлимиру Xлeбникoву, 145 — Блoку и Aндрeю Бeлoму. 135 лeт — Пaстeрнaку, 130 — Бaгрицкoму и Eсeнину. 115 лeт нaзaд рoдился Твaрдoвский, 110 — Мaтусoвский, 85 — Иoсиф Брoдский.
И eсли бы нe испoлнялoсь пo 120 лeт Вaсилию Грoссмaну, прoзaику и фрoнтoвику, кoтoрый, кстaти, три гoдa жил и трудился в нынeшнeм Дoнeцкe, и Миxaилу Шoлoxoву (в мoлoдoсти рaбoтaвшeму в «Мoскoвскoм кoмсoмoльцe», тoгдa нaзывaвшeмся «Юнoшeскoй прaвдoй»), впoру былo бы Гoд пoэзии в Рoссии oбъявлять.
Нo вернемся изо будущего в настоящее. Проект «Лермонтов. Места силы» в 2024 году просто-напросто охватил всю страну. Первую фрагмент выставки показали в Пятигорске, вторую — в Тарханах, а заключительную — в Москве. Ничего не скажешь, если «силу» классику в столице дали, так «места» в символическом смысле лишили. Московский Палатка-музей Михаила Юрьевича в Малой Молчановке значительными выставочными площадями неважный (=маловажный) располагает, поэтому в ГМИРЛИ приняли соломоново резолюция: разместить третью часть «музейного сериала» в Доме Ильи Остроухова — географически в паре сотен метров с места, где Лермонтов жил со своей бабушкой Елизаветой Арсеньевой. Засим, правда, музейные смотрительницы больше «кусачие» и в целом атмосфера (малую другая, но настоящей Встрече с Литературой ни хрена ни морковки не помещает.
«Важен отсчёта) на Михаила Лермонтова изо Москвы и Петербурга как локаций, идеже прошла самая напряженная, динамичная и плодотворная отрезок его жизненного пути» — сие я цитирую организаторов выставки, которые в качестве ключа к «лермонтовскому космосу» дали ксения «Как часто пестрою толпою окружен». В этом поэтическом тексте слышится истомленность поэта от столичных красавиц, светского блеска и суеты, которым возлюбленный противопоставляет благородную патину «недавней старины».
Если разбинтовывать этот клубок, станет понятен обойма экспонатов, в том числе показанные в первом изо залов иллюстрации к драме в стихах «Маскарад» и предоставленная Пушкинским домом «Маскарадная книга», с которой Лермонтов пришел в Московское благородное собор в 16 лет в костюме астролога. Иллюстрации к «Герою нашего времени» и вид Владимира Бехтеева «Сцена нате балу» (к незавершенному роману «Княгиня Лиговская) — изо того же набора.
При этом самые ценное, разве брать живописный срез, — сие два подлинника Михаила Врубеля, иллюстрировавшего поэму «Демон», картины и наброски самого Лермонтова («Курд», «Кавказский пейзаж», «Пейзаж с всадниками», «Эпизод с сражения при Валерике»). И обладающий экой канонической значимостью, что рядом виде его настоящие ценители должны повергаться в обморок, «Автопортрет» в кавказской бурке (1837–1838), являющийся самым узнаваемым изображением классика. (С ним точно по узнаваемости может тягаться ужели что помещенный на развороте (фронтисписе) Лермонтовской энциклопедии живой портрет поэта в ментике лейб-гвардии Гусарского прополка кисти К.А.Горбунова.)
А дальше головокружение один усиливается, потому что да мы с тобой видим принадлежавшие Лермонтову серп для разрезания бумаг и машинку чтобы обрезания перьев, журнал «Атеней» из-за 1830 год с первой публикацией стихотворения «Весна», подписанного анаграммой L. («Обморок»), эксцентрик учебного пособия «Латинско-общероссийский лексикон» со списком учеников, №15 — Лермонтов…
На помедли мне показалось, что метрическая нумер, на одной из страниц которой организованно просматривается текст: «Юрий Петрович Лермонтов, половина (дражайшая) его Мария Михайловна, у них бастард Михаил», — это не мини-жареные факты. Хотя бы потому, чисто в Государственном музее А.С.Пушкина выставлена метрическая словарь церкви Богоявления в Елохове после 1799 год, когда «родился сынок Александр. Крещен 8-го дня». А на Пречистенке речь изволь о муляже, а здесь — о ненадолго привезенном изо Тарханов, но все но — оригинальном предмете.
То верно, представленные в стеклянной витрине написанные с руки ключевые произведения — «Молитва», «На четкер Пушкина», «Мцыри» и «Демон» (постоянное оставление — Пушкинский дом) — оказались приставки не- автографами, как можно было нарисовать себе мысленно в самых смелых фантазиях, а читательскими списками, чисто я понял, первой половины XIX века. Же мы знаем, что причинять солнечному свету листки бумаги, которых касалась знакомства поэта (даже если сии листки сшиты в тетради), ни в коем случае противопоказуется.
Единственный настоящий автограф, всплывший мной на выставке, и так по наводке куратора, — известие двоюродному дяде П.И.Петрову, датированное 1 февраля 1838 лета.
Да, сие почерк Лермонтова, его сохраненное получи столетия прикосновение, его суждение, преобразовавшаяся в борозды на бумаге, заполненные чернилами…
